В тот же вечер Том и Гек вышли на опасную работу. До девяти часов они слонялись у таверны. Один наблюдал издали за входной дверью, другой — за дверью, выходившей в переулок. В переулке никто не показывался; никто, похожий на “испанца”, не входил в таверну и не выходил из нее. Ночь обещала быть ясной, и Том отправился домой, условившись с приятелем, что, если потемнеет, тот придет под окно и мяукнет; тогда Том вылезет к нему из окна, и они пойдут пробовать ключи. Но по-прежнему было светло, и около двенадцати Гек покинул свой наблюдательный пост и отправился спать в пустую бочку из-под сахара.
THAT night Tom and Huck were ready for their adventure. They hung about the neighborhood of the tavern until after nine, one watching the alley at a distance and the other the tavern door. Nobody entered the alley or left it; nobody resembling the Spaniard entered or left the tavern door. The night promised to be a fair one; so Tom went home with the understanding that if a considerable degree of darkness came on, Huck was to come and "maow," whereupon he would slip out and try the keys. But the night remained clear, and Huck closed his watch and retired to bed in an empty sugar hogshead about twelve.
Во вторник мальчикам опять не повезло. В среду тоже. Но в четверг ночь обещала быть темной. Том вовремя сбежал из дому, запасшись старым теткиным жестяным фонарем и большим полотенцем, — чтобы прикрыть фонарь, если понадобится. Фонарь он спрятал в бочке, где ночевал Гек, и оба стали на стражу. За час до полуночи таверну закрыли и потушили огни (единственные в окрестности). “Испанец” так и не появился. Никто не входил в переулок и не выходил из него. Обстоятельства складывались благоприятно. Ночь была черная, и тишина нарушалась только отдаленными я редкими раскатами грома.
Tuesday the boys had the same ill luck. Also Wednesday. But Thursday night promised better. Tom slipped out in good season with his aunt's old tin lantern, and a large towel to blindfold it with. He hid the lantern in Huck's sugar hogshead and the watch began. An hour before midnight the tavern closed up and its lights (the only ones thereabouts) were put out. No Spaniard had been seen. Nobody had entered or left the alley. Everything was auspicious. The blackness of darkness reigned, the perfect stillness was interrupted only by occasional mutterings of distant thunder.
Том достал фонарь, засветил его в бочке, тщательно обернул полотенцем, и оба смельчака во мраке подкрались к таверне. Гек остался на часах, а Том ощупью пробрался в переулок. Потом наступила пора тревожного ожидания, и Геку сделалось так тяжело, словно его — придавила гора. Он уже начал желать, чтобы перед ним во тьме блеснул свет; правда, это испугало бы его, но, по крайней мере, служило бы доказательством, что Том еще жив. Прошло, казалось, несколько часов с тех пор, как Том исчез. “Конечно, ему сделалось дурно. А может быть, он умер. Может быть, сердце у него разорвалось от волнения и ужаса”. Встревоженный Гек подходил все ближе и ближе к переулку, пугая себя разными страхами и ежеминутно ожидая, что вот-вот разразится катастрофа, которая отнимет у него последнее дыхание. Отнимать, впрочем, оставалось немного: он еле дышал, а сердце у него колотилось так сильно, что могло разорваться на части. Вдруг блеснул фонарь, и мимо промчался Том.
— Беги! — шепнул он. — Беги что есть силы!
Tom got his lantern, lit it in the hogshead, wrapped it closely in the towel, and the two adventurers crept in the gloom toward the tavern. Huck stood sentry and Tom felt his way into the alley. Then there was a season of waiting anxiety that weighed upon Huck's spirits like a mountain. He began to wish he could see a flash from the lantern--it would frighten him, but it would at least tell him that Tom was alive yet. It seemed hours since Tom had disappeared. Surely he must have fainted; maybe he was dead; maybe his heart had burst under terror and excitement. In his uneasiness Huck found himself drawing closer and closer to the alley; fearing all sorts of dreadful things, and momentarily expecting some catastrophe to happen that would take away his breath. There was not much to take away, for he seemed only able to inhale it by thimblefuls, and his heart would soon wear itself out, the way it was beating. Suddenly there was a flash of light and Tom came tearing by him: "Run!" said he; "run, for your life!"
Повторять было незачем: первого слова оказалось вполне достаточно. Прежде чем Том повторил это слово, Гек уже мчался со скоростью тридцати или сорока миль в час. Мальчики ни разу не остановились, пока не достигли сарая заброшенной бойни в нижней части города. Не успели они укрыться в нем, как разразилась гроза, хлынул дождь. Отдышавшись немного, Том начал рассказывать:
He needn't have repeated it; once was enough; Huck was making thirty or forty miles an hour before the repetition was uttered. The boys never stopped till they reached the shed of a deserted slaughter-house at the lower end of the village. Just as they got within its shelter the storm burst and the rain poured down. As soon as Tom got his breath he said:
— Ох, и страшно же было, Гек! Я попробовал два ключа, старался действовать как можно тише, но поднялся такой скрежет, что я еле дышал от страха. Ключ ни за что не хотел поворачиваться. Вдруг я, сам не замечая, что делаю, схватился за ручку и дверь распахнулась! Она не была заперта! Я вбегаю туда, сбрасываю полотенце и…
"Huck, it was awful! I tried two of the keys, just as soft as I could; but they seemed to make such a power of racket that I couldn't hardly get my breath I was so scared. They wouldn't turn in the lock, either. Well, without noticing what I was doing, I took hold of the knob, and open comes the door! It warn't locked! I hopped in, and shook off the towel, and, Great Caesar's Ghost!"
— Что?.. Что же ты увидел, Том?
"What!--what'd you see, Tom?"
— Гек, я чуть было не наступил на руку Индейца Джо!
"Huck, I most stepped onto Injun Joe's hand!"
— Не может быть!
"No!"
— Да! Лежит на полу и спит как убитый, раскинув руки, все с тем же пластырем на глазу.
"Yes! He was lying there, sound asleep on the floor, with his old patch on his eye and his arms spread out."
— Господи, что же ты сделал? Он проснулся?
"Lordy, what did you do? Did he wake up?"
— Нет, не шелохнулся. Пьян, должно быть. Я схватил полотенце — и бежать!
"No, never budged. Drunk, I reckon. I just grabbed that towel and started!"
— Вот уж я бы не подумал о полотенце, ей-богу!
"I'd never 'a' thought of the towel, I bet!"
— А я поневоле подумал: мне бы; влетело от тетки, если бы я потерял полотенце.
"Well, I would. My aunt would make me mighty sick if I lost it."
— Слушай, Том, а сундучок ты видел?
"Say, Tom, did you see that box?"
— Гек, у меня не было времени глядеть по сторонам. Ничего я не видел — ни сундучка, ни креста. Ничего, только бутылку и жестяную кружку на полу возле Индейца Джо. И еще я видел в комнате два бочонка и множество бутылок. Теперь ты понимаешь, какой там водится дух.
"Huck, I didn't wait to look around. I didn't see the box, I didn't see the cross. I didn't see anything but a bottle and a tin cup on the floor by Injun Joe; yes, I saw two barrels and lots more bottles in the room. Don't you see, now, what's the matter with that ha'nted room?"
— Какой же?
"How?"
— Спиртной! Может быть, во всех тавернах общества трезвости имеется такая комната с “духом”? Как ты думаешь, Гек?
"Why, it's ha'nted with whiskey! Maybe all the Temperance Taverns have got a ha'nted room, hey, Huck?"
— Пожалуй, что и так. Подумать только!.. Слушай-ка, Том, а ведь теперь самое время взять сундучок, если Индеец Джо лежит пьяный.
"Well, I reckon maybe that's so. Who'd 'a' thought such a thing? But say, Tom, now's a mighty good time to get that box, if Injun Joe's drunk."
— Что ж! Поди попробуй!..
"It is, that! You try it!"
Гек вздрогнул:
Huck shuddered.
— Нет… неохота…
"Well, no--I reckon not."
— И мне неохота, Гек. Рядом с ним всего одна бутылка. Этого мало. Будь три — другое дело. Тогда он был бы достаточно пьян, и я, пожалуй, пошел бы…
"And I reckon not, Huck. Only one bottle alongside of Injun Joe ain't enough. If there'd been three, he'd be drunk enough and I'd do it."
Наступило долгое молчание. Оба мальчика глубоко задумались. Затем Том сказал:
There was a long pause for reflection, and then Tom said:
— Знаешь что, Гек, не будем и пробовать, пока не узнаем наверное, что Индейца Джо в этой комнате нет. А то очень уж страшно. Если мы будем следить за ним каждую ночь, когда-нибудь мы наверняка увидим, как он выходит на улицу, и тогда быстрее молнии подцепим его сундучок.
"Lookyhere, Huck, less not try that thing any more till we know Injun Joe's not in there. It's too scary. Now, if we watch every night, we'll be dead sure to see him go out, some time or other, and then we'll snatch that box quicker'n lightning."
— Ладно, согласен. Я готов сторожить нынче ночью и каждую ночь до самого утра, только остальную работу ты уж возьми на себя.
"Well, I'm agreed. I'll watch the whole night long, and I'll do it every night, too, if you'll do the other part of the job."
— Ладно, возьму. От тебя же требуется только одно: в случае чего, ты рысью пробежишь по Гупер-стрит и мяукнешь у меня под окном. А если я буду крепко спать, бросишь горсть песку мне в окно, и я тотчас же выбегу.
"All right, I will. All you got to do is to trot up Hooper Street a block and maow--and if I'm asleep, you throw some gravel at the window and that'll fetch me."
— Ладно! Договорились.
"Agreed, and good as wheat!"
— Ну, Гек, гроза прошла, я побегу домой. Скоро начнет светать — часа через два взойдет солнце. Ты там пока посторожи — ладно?
"Now, Huck, the storm's over, and I'll go home. It'll begin to be daylight in a couple of hours. You go back and watch that long, will you?"
— Хорошо! Уж если я обещал, будь покоен. Целый год буду бродить по ночам около этой таверны. Весь день буду спать, а всю ночь сторожить.
"I said I would, Tom, and I will. I'll ha'nt that tavern every night for a year! I'll sleep all day and I'll stand watch all night."
— Это правильно. А где ты будешь спать?
"That's all right. Now, where you going to sleep?"
— На сеновале у Бена Роджерса. Он ничего, позволяет. Их негр, дядя Джек, тоже не гонит меня. Я таскаю воду для Джека, когда ему требуется. Иной раз попросишь у него есть — он дает, когда сам не сидит без хлеба. Замечательно добрый негр! Любит меня за то, что я никогда не задираю нос перед ним, перед негром. Случается, я даже ем вместе с ним. Только ты, пожалуйста, никому не рассказывай. Мало ли чего не сделаешь с голоду! Натворишь такого, что и не снится тебе, когда у тебя сытый желудок.
"In Ben Rogers' hayloft. He lets me, and so does his pap's nigger man, Uncle Jake. I tote water for Uncle Jake whenever he wants me to, and any time I ask him he gives me a little something to eat if he can spare it. That's a mighty good nigger, Tom. He likes me, becuz I don't ever act as if I was above him. Sometime I've set right down and eat with him. But you needn't tell that. A body's got to do things when he's awful hungry he wouldn't want to do as a steady thing."
— Ну, если днем я обойдусь без тебя, Гек, я не стану тебя будить… Незачем тормошить тебя зря. А ночью в любое время, чуть что заметишь, сейчас же ко мне — и мяукни.
"Well, if I don't want you in the daytime, I'll let you sleep. I won't come bothering around. Any time you see something's up, in the night, just skip right around and maow."