Приключения Алисы в стране чудес

   -- Ах, милая, ты и представить себе не можешь, как я рада тебя видеть, -- нежно сказала Герцогиня, взяла Алису под руку и повела в сторону.

   « Vous ne sauriez croire combien je suis heureuse de vous voir, ma bonne vieille fille ! » dit la Duchesse, passant amicalement son bras sous celui d’Alice, et elles s’éloignèrent ensemble.

   Алиса приятно удивилась, увидев Герцогиню в столь отличном расположении духа, и подумала, что это, должно быть, от перца она была такой вспыльчивой.

   Alice était bien contente de la trouver de si bonne humeur, et pensait en elle-même que c’était peut-être le poivre qui l’avait rendue si méchante, lorsqu’elles se rencontrèrent dans la cuisine.

   -- Когда я буду Герцогиней,--сказала она про себя (без особой, правда надежды),--у меня в кухне совсем не будет перца. Суп и без него вкусный! От перца, верно, и начинают всем перечить... Алиса очень обрадовалась, что открыла новое правило. -- От уксуса -- куксятся, -- продолжала она задумчиво, -- от горчицы -- огорчаются, от лука -- лукавят, от вина -- винятся, а от сдобы -- добреют. Как жалко, что никто об этом не знает... Все было бы так просто. Ели бы сдобу -- и добрели!

   « Quand je serai Duchesse, moi, » se dit-elle (d’un ton qui exprimait peu d’espérance cependant), « je n’aurai pas de poivre dans ma cuisine, pas le moindre grain. La soupe peut très-bien s’en passer. Ça pourrait bien être le poivre qui échauffe la bile des gens, » continua-t-elle, enchantée d’avoir fait cette découverte ; « ça pourrait bien être le vinaigre qui les aigrit ; la camomille qui les rend amères ; et le sucre d’orge et d’autres choses du même genre qui adoucissent le caractère des enfants. Je voudrais bien que tout le monde sût cela ; on ne serait pas si chiche de sucreries, voyez-vous. »

   Она совсем забыла о Герцогине и вздрогнула, когда та сказала ей прямо в ухо: -- Ты о чем-то задумалась, милочка, и не говоришь ни слова. А мораль отсюда такова... Нет, что-то не соображу! Ничего, потом вспомню...

   Elle avait alors complètement oublié la Duchesse, et tressaillit en entendant sa voix tout près de son oreille. « Vous pensez à quelque chose, ma chère petite, et cela vous fait oublier de causer. Je ne puis pas vous dire en ce moment quelle est la morale de ce fait, mais je m’en souviendrai tout à l’heure. »

   -- А, может, здесь и нет никакой морали,--заметила Алиса.

   « Peut-être n’y en a-t-il pas, » se hasarda de dire Alice.

   -- Как это нет!--возразила Герцогиня.--Во всем есть своя мораль, нужно только уметь ее найти! И с этими словами она прижалась к Алисе.

   « Bah, bah, mon enfant ! » dit la Duchesse. « Il y a une morale à tout, si seulement on pouvait la trouver. » Et elle se serra plus près d’Alice en parlant.

   Алисе это совсем не понравилось: во-первых, Герцогиня была такой безобразной, а, во-вторых, подбородок ее приходился как раз на уровне Алисиного плеча, и подбородок этот был очень острый. Но делать было нечего -- не могла же Алиса попросить Герцогиню отодвинуться!

   Alice n’aimait pas trop qu’elle se tînt si près d’elle ; d’abord parce que la Duchesse était très-laide, et ensuite parce qu’elle était juste assez grande pour appuyer son menton sur l’épaule d’Alice, et c’était un menton très-désagréablement pointu. Pourtant elle ne voulait pas être impolie, et elle supporta cela de son mieux.

   -- Игра, кажется, пошла веселее,--заметила она, чтобы как-то поддержать разговор.

   « La partie va un peu mieux maintenant, » dit-elle, afin de soutenir la conversation.

   -- Я совершенно с тобой согласна, -- сказала Герцогиня. -- А мораль отсюда такова: ``Любовь, любовь, ты движешь миром...''

   « C’est vrai, » dit la Duchesse ; « et la morale en est : « Oh ! c’est l’amour, l’amour qui fait aller le monde à la ronde ! » »

   -- А мне казалось, кто-то говорил, будто самое главное -- не соваться в чужие дела, -- шепнула Алиса.

   « Quelqu’un a dit, » murmura Alice, « que c’est quand chacun s’occupe de ses affaires que le monde n’en va que mieux. »

   -- Так это одно и то же, -- промолвила Герцогиня, вонзая подбородок в Алисино плечо.-- А мораль отсюда такова: думай о смысле, а слова придут сами!

   « Eh bien ! Cela signifie presque la même chose, » dit la Duchesse, qui enfonça son petit menton pointu dans l’épaule d’Alice, en ajoutant : « Et la morale en est : « Un chien vaut mieux que deux gros rats. » »

   -- Как она любит всюду находить мораль,--подумала Алиса.

   « Comme elle aime à trouver des morales partout ! » pensa Alice.

   -- Ты, конечно, удивляешься, -- сказала Герцогиня, -- почему я не обниму тебя за талию. Сказать по правде, я не совсем уверена в твоем фламинго. Или все же рискнуть?

   « Je parie que vous vous demandez pourquoi je ne passe pas mon bras autour de votre taille, » dit la Duchesse après une pause : « La raison en est que je ne me fie pas trop à votre flamant. Voulez-vous que j’essaie ? »

   -- Он может и укусить,--сказала благоразумная Алиса, которой совсем не хотелось, чтобы Герцогиня ее обнимала.

   « Il pourrait mordre, » répondit Alice, qui ne se sentait pas la moindre envie de faire l’essai proposé.

   -- Совершенно верно, -- согласилась Герцогиня. -- Фламинго кусаются не хуже горчицы. А мораль отсюда такова: это птицы одного полета!

   « C’est bien vrai, » dit la Duchesse ; « les flamants et la moutarde mordent tous les deux, et la morale en est : « Qui se ressemble, s’assemble. » »

   -- Только горчица совсем не птица, -- заметила Алиса.

   « Seulement la moutarde n’est pas un oiseau, » répondit Alice.

   -- Ты, как всегда, совершенно права,--сказала Герцогиня.-- Какая ясность мысли!

   « Vous avez raison, comme toujours, » dit la Duchesse ; « avec quelle clarté, vous présentez les choses ! »

   -- Кажется, горчица -- минерал, -- продолжала Алиса задумчиво.

   « C’est un minéral, je crois, » dit Alice.

   -- Конечно, минерал,--подтвердила Герцогиня. Она готова была соглашаться со всем, что скажет Алиса.--Минерал огромной взрывчатой силы. Из нее делают мины и закладывают при подкопах... А мораль отсюда такова: хорошая мина при плохой игре -- самое главное!

   « Assurément, » dit la Duchesse, qui semblait prête à approuver tout ce que disait Alice ; « il y a une bonne mine de moutarde près d’ici ; la morale en est qu’il faut faire bonne mine à tout le monde ! »

   -- Вспомнила,--сказала вдруг Алиса, пропустившая мимо ушей последние слова Герцогини. -- Горчица это овощ. Правда, на овощ она не похожа -- и все-таки это овощ!

   « Oh ! je sais, » s’écria Alice, qui n’avait pas fait attention à cette dernière observation, « c’est un végétal ; ça n’en a pas l’air, mais c’en est un. »

   -- Я совершенно с тобой согласна,--сказала Герцогиня.--А мораль отсюда такова: всякому овощу свое время. Или, хочешь, я это сформулирую попроще: никогда не думай, что ты иная, чем могла бы быть иначе, чем будучи иной в тех случаях, когда иначе нельзя не быть.

   « Je suis tout à fait de votre avis, » dit la Duchesse, « et la morale en est : « Soyez ce que vous voulez paraître ; » ou, si vous voulez que je le dise plus simplement : « Ne vous imaginez jamais de ne pas être autrement que ce qu’il pourrait sembler aux autres que ce que vous étiez ou auriez pu être n’était pas autrement que ce que vous aviez été leur aurait paru être autrement. » »

   -- Мне кажется, я бы лучше поняла, -- учтиво проговорила Алиса, -- если б я могла это записать. А так я не очень разобралась.

   « Il me semble que je comprendrais mieux cela, » dit Alice fort poliment, « si je l’avais par écrit : mais je ne peux pas très-bien le suivre comme vous le dites. »

   -- Это все чепуха по сравнению с тем, что я могла бы сказать, если бы захотела, -- ответила польщенная Герцогиня.

   « Cela n’est rien auprès de ce que je pourrais dire si je voulais, » répondit la Duchesse d’un ton satisfait.

   -- Пожалуйста, не беспокойтесь, -- сказала Алиса.

   « Je vous en prie, ne vous donnez pas la peine d’allonger davantage votre explication, » dit Alice.

   -- Ну что ты, разве это беспокойство, -- возразила Герцогиня. -- Дарю тебе все, что успела сказать.

   « Oh ! ne parlez pas de ma peine, » dit la Duchesse ; « je vous fais cadeau de tout ce que j’ai dit jusqu’à présent. »

   -- Пустяковый подарок, -- подумала про себя Алиса. -- Хорошо, что на дни рождения таких не дарят! Однако вслух она этого сказать не рискнула.

   « Voilà un cadeau qui n’est pas cher ! » pensa Alice. « Je suis bien contente qu’on ne fasse pas de cadeau d’anniversaire comme cela ! » Mais elle ne se hasarda pas à le dire tout haut.

   -- Опять о чем-то думаешь?--спросила Герцогиня и снова вонзила свой подбородок в Алисино плечо.

   « Encore à réfléchir ? » demanda la Duchesse, avec un nouveau coup de son petit menton pointu.

   -- А почему бы мне и не думать?--отвечала Алиса. Ей было как-то не по себе.

   « J’ai bien le droit de réfléchir, » dit Alice sèchement, car elle commençait à se sentir un peu ennuyée.

   -- А почему бы свинье не летать? -- сказала Герцогиня. -- А мораль...

   « À peu près le même droit, » dit la Duchesse, « que les cochons de voler, et la mo— »

   Тут, к великому удивлению Алисы, Герцогиня умолкла и задрожала. Алиса подняла глаза и увидела, что перед ними, скрестив на груди руки и грозно нахмурившись, стоит Королева.

   Mais ici, au grand étonnement d’Alice, la voix de la Duchesse s’éteignit au milieu de son mot favori, morale, et le bras qui était passé sous le sien commença de trembler. Alice leva les yeux et vit la Reine en face d’elle, les bras croisés, sombre et terrible comme un orage.

   -- Прекрасная погода, Ваше Величество, -- слабо прошептала Герцогиня.

   « Voilà un bien beau temps, Votre Majesté ! » fit la Duchesse, d’une voix basse et tremblante.

   -- Я тебя честно предупреждаю, -- закричала Королева и топнула ногой. -- Либо мы лишимся твоего общества, либо ты лишишься головы. Решай сейчас же -- нет, в два раза быстрее!

   « Je vous en préviens ! » cria la Reine, trépignant tout le temps. « Hors d’ici, ou à bas la tête ! et cela en moins de rien ! Choisissez. »

   Герцогиня решила и тотчас исчезла.

   La Duchesse eut bientôt fait son choix : elle disparut en un clin d’œil.

   -- Вернемся к нашей игре, -- сказала Алисе Королева. Алиса так была напугана, что, не говоря ни слова, побрела за ней следом к площадке.

   « Continuons notre partie, » dit la Reine à Alice ; et Alice, trop effrayée pour souffler mot, la suivit lentement vers la pelouse.

   Гости между тем воспользовались отсутствием Королевы и отдыхали в тени; однако, увидев, что Королева возвращается, они поспешили к своим местам. А Королева, подойдя, просто объявила, что минута промедления будет стоить им всем жизни.

   Les autres invités, profitant de l’absence de la Reine, se reposaient à l’ombre, mais sitôt qu’ils la virent ils se hâtèrent de retourner au jeu, la Reine leur faisant simplement observer qu’un instant de retard leur coûterait la vie.

   Пока шла игра, Королева беспрестанно ссорилась с игроками и кричала: -- Отрубить ему голову! Голову ей с плеч! Солдаты вставали с земли и брали несчастных под стражу. Воротцев в результате становилось все меньше и меньше. Не прошло и получаса, как их и вовсе не осталось, а все игроки с трепетом ждали казни.

   Tant que dura la partie, la Reine ne cessa de se quereller avec les autres joueurs et de crier : « Qu’on coupe la tête à celui-ci ! Qu’on coupe la tête à celle-là ! » Ceux qu’elle condamnait étaient arrêtés par les soldats qui, bien entendu, avaient à cesser de servir d’arches, de sorte qu’au bout d’une demi-heure environ, il ne restait plus d’arches, et tous les joueurs, à l’exception du Roi, de la Reine, et d’Alice, étaient arrêtés et condamnés à avoir la tête tranchée.

   Наконец, Королева бросила игру и, переводя дыхание, спросила Алису: -- А видела ты Черепаху Квази?

   Alors la Reine cessa le jeu toute hors d’haleine, et dit à Alice : « Avez-vous vu la Fausse-Tortue ? »

   -- Нет, -- сказала Алиса. -- Я даже не знаю, кто это такой.

   « Non, » dit Alice ; « je ne sais même pas ce que c’est qu’une Fausse-Tortue. »

   -- Как же, -- сказала Королева. -- Это то, из чего делают квази-черепаший суп,

   « C’est ce dont on fait la soupe à la Fausse-Tortue, » dit la Reine.

   -- Никогда не видала и не слыхала, -- сказала Алиса.

   « Je n’en ai jamais vu, et c’est la première fois que j’en entends parler, » dit Alice.

   -- Тогда пошли, -- сказала Королева. -- Он сам тебе все расскажет.

   « Eh bien ! venez, » dit la Reine, « et elle vous contera son histoire. »

   И они пошли. Уходя, Алиса услышала, как Король тихо сказал, обращаясь к гостям: -- Мы всех вас прощаем! -- Вот хорошо! -- обрадовалась Алиса. -- (Она очень горевала, думая о назначенных казнях).

   Comme elles s’en allaient ensemble, Alice entendit le Roi dire à voix basse à toute la compagnie : « Vous êtes tous graciés. » « Allons, voilà qui est heureux ! » se dit-elle en elle-même, car elle était toute chagrine du grand nombre d’exécutions que la Reine avait ordonnées.

   Вскоре они увидели Грифона, крепко спящего на солнцепеке. (Если ты не знаешь, как выглядит Грифон, посмотри на картинку). -- Вставай, бездельник, -- сказала Королева, -- отведи эту барышню к Черепахе Квази. Пусть расскажет ей свою историю. А мне надо возвращаться: я там приказала кое-кого казнить, надо присмотреть, чтобы все было как следует. И она ушла, оставив Алису с Грифоном. Алисе он не внушил особого доверия, но, подумав, что с ним, верно, все же спокойнее, чем с Королевой, она осталась.

   Elles rencontrèrent bientôt un Griffon, étendu au soleil et dormant profondément. (Si vous ne savez pas ce que c’est qu’un Griffon, regardez l’image.) « Debout ! paresseux, » dit la Reine, « et menez cette petite demoiselle voir la Fausse-Tortue, et l’entendre raconter son histoire. Il faut que je m’en retourne pour veiller à quelques exécutions que j’ai ordonnées ; » et elle partit laissant Alice seule avec le Griffon. La mine de cet animal ne plaisait pas trop à Alice, mais, tout bien considéré, elle pensa qu’elle ne courait pas plus de risques en restant auprès de lui, qu’en suivant cette Reine farouche.

   -- Смех--да и только!--пробормотал он не то про себя, не то обращаясь к Алисе.

   Le Griffon se leva et se frotta les yeux, puis il guetta la Reine jusqu’à ce qu’elle fût disparue ; et il se mit à ricaner. « Quelle farce ! » dit le Griffon, moitié à part soi, moitié à Alice.

   -- Смех? -- переспросила Алиса растерянно.

   « Quelle est la farce ? » demanda Alice.

   -- Ну да, -- ответил Грифон. -- Все это выдумки. Казнить! Скажет тоже! У них такого отродясь не было. Ладно, пошли!

   « Elle ! » dit le Griffon. « C’est une idée qu’elle se fait ; jamais on n’exécute personne, vous comprenez. Venez donc ! »

   -- Все здесь только и говорят, что ``пошли!'' -- подумала Алиса, покорно плетясь за Грифоном. -- Никогда в жизни еще мною так не помыкали!

   « Tout le monde ici dit : « Venez donc ! » » pensa Alice, en suivant lentement le Griffon. « Jamais de ma vie on ne m’a fait aller comme cela ; non, jamais ! »

   Пройдя совсем немного, они увидели вдалеке Черепаху Квази; он лежал на скалистом уступе и вздыхал с такой тоской, словно сердце у него разрывалось. Алиса от души пожалела его. -- Почему он так грустит? -- спросила она Грифона. И он ответил ей почти теми же словами: -- Все это выдумки. Грустит! Скажешь тоже! Не о чем ему грустить. Ладно, пошли!

   Ils ne firent pas beaucoup de chemin avant d’apercevoir dans l’éloignement la Fausse-Tortue assise, triste et solitaire, sur un petit récif, et, à mesure qu’ils approchaient, Alice pouvait l’entendre qui soupirait comme si son cœur allait se briser ; elle la plaignait sincèrement. « Quel est donc son chagrin ? » demanda-t-elle au Griffon ; et le Griffon répondit, presque dans les mêmes termes qu’auparavant : « C’est une idée qu’elle se fait ; elle n’a point de chagrin, vous comprenez. Venez donc ! »

   И они подошли к Черепахе Квази. Тот взглянул на них большими, полными слез глазами, но ничего не сказал.

   Ainsi ils s’approchèrent de la Fausse-Tortue, qui les regarda avec de grands yeux pleins de larmes, mais ne dit rien.

   -- Эта барышня, -- начал Грифон, -- хочет послушать твою историю. Вынь да положь ей эту историю! Вот оно что!

   « Cette petite demoiselle, » dit le Griffon, « veut savoir votre histoire. »

   -- Что ж, я расскажу,--проговорил Квази глухим голосом.-- Садитесь и не открывайте рта, пока я не кончу.

   « Je vais la lui raconter, » dit la Fausse-Tortue, d’un ton grave et sourd : « Asseyez-vous tous deux, et ne dites pas un mot avant que j’aie fini. »

   Грифон и Алиса уселись. Наступило молчание. -- Не знаю, как это он собирается кончать, если никак не может начать,-- подумала про себя Алиса. Но делать было нечего -- она терпеливо ждала.

   Ils s’assirent donc, et pendant quelques minutes, personne ne dit mot. Alice pensait : « Je ne vois pas comment elle pourra jamais finir si elle ne commence pas. » Mais elle attendit patiemment.

   -- Однажды,--произнес, наконец, Черепаха Квази с глубоким вздохом, -- я был настоящей Черепахой.

   « Autrefois, » dit enfin la Fausse-Tortue, « j’étais une vraie Tortue. »

   И снова воцарилось молчание. Только Грифон изредка откашливался, да неумолчно всхлипывал Квази. Алиса совсем уже собралась подняться и сказать: ``Благодарю вас, сэр, за очень увлекательный рассказ''. Но потом решила еще подождать. Наконец, Черепаха Квази немного успокоился и, тяжело вздыхая, заговорил.

   Ces paroles furent suivies d’un long silence interrompu seulement de temps à autre par cette exclamation du Griffon : « Hjckrrh ! » et les soupirs continuels de la Fausse-Tortue. Alice était sur le point de se lever et de dire : « Merci de votre histoire intéressante, » mais elle ne pouvait s’empêcher de penser qu’il devait sûrement y en avoir encore à venir. Elle resta donc tranquille sans rien dire.

   -- Когда мы были маленькие, мы ходили в школу на дне моря. Учителем у нас был старик-Черепаха. Мы звали его Спрутиком.

   « Quand nous étions petits, » continua la Fausse Tortue d’un ton plus calme, quoiqu’elle laissât encore de temps à autre échapper un sanglot, « nous allions à l’école au fond de la mer. La maîtresse était une vieille tortue ; nous l’appelions Chélonée. »

   -- Зачем же вы звали его Спрутиком, -- спросила Алиса, -- если на самом деле он был Черепахой.

   « Et pourquoi l’appeliez-vous Chélonée, si ce n’était pas son nom ? »

   -- Мы его звали Спрутиком, потому что он всегда ходил с прутиком, -- ответил сердито Черепаха Квази. -- Ты не очень-то догадлива!

   « Parce qu’on ne pouvait s’empêcher de s’écrier en la voyant : « Quel long nez ! » » dit la Fausse-Tortue d’un ton fâché ; « vous êtes vraiment bien bornée ! »

   -- Стыдилась бы о таких простых вещах спрашивать,--подхватил Грифон. Оба они замолчали и уставились на бедную Алису. Она готова была провалиться сквозь землю. Наконец, Грифон повернулся к Черепахе Квази и сказал: -- Давай, старина, поторапливайся! Нельзя же весь день здесь сидеть...

   « Vous devriez avoir honte de faire une question si simple ! » ajouta le Griffon ; et puis tous deux gardèrent le silence, les yeux fixés sur la pauvre Alice, qui se sentait prête à rentrer sous terre. Enfin le Griffon dit à la Fausse-Tortue, « En avant, camarade ! Tâchez d’en finir aujourd’hui ! » et elle continua en ces termes :

   И Квази продолжал: -- Да, ходили мы в школу, а школа наша была на дне морском, хоть ты, может, этому и не поверишь...

   « Oui, nous allions à l’école dans la mer, bien que cela vous étonne. »

   -- Почему же? -- возразила Алиса. -- Я ни слова не сказала.

   « Je n’ai pas dit cela, » interrompit Alice.

   -- Нет, сказала, -- настаивал Квази.

   « Vous l’avez dit, » répondit la Fausse-Tortue.

   -- Не возражай! -- прикрикнул Грифон. Но Алиса и не думала возражать.

   « Taisez-vous donc, » ajouta le Griffon, avant qu’Alice pût reprendre la parole. La Fausse-Tortue continua :

   -- Образование мы получили самое хорошее,--продолжал Черепаха Квази. -- И немудрено -- ведь мы ходили в школу каждый день...

   « Nous recevions la meilleure éducation possible ; au fait, nous allions tous les jours à l’école. »

   -- Я тоже ходила в школу каждый день, -- сказала Алиса. -- Ничего особенного в этом нет.

   « Moi aussi, j’y ai été tous les jours, » dit Alice ; « il n’y a pas de quoi être si fière. »

   -- А дополнительно тебя чему-нибудь учили? -- спросил Квази с тревогой.

   « Avec des « en sus, » » dit la Fausse-Tortue avec quelque inquiétude.

   -- Да, -- ответила Алиса. -- Музыке и французскому.

   « Oui, » dit Alice, « nous apprenions l’italien et la musique en sus. »

   -- А стирке?--быстро сказал Черепаха Квази.

   « Et le blanchissage ? » dit la Fausse-Tortue.

   -- Нет, конечно, -- с негодованием отвечала Алиса.

   « Non, certainement ! » dit Alice indignée.

   -- Ну, значит, школа у тебя была неважная, -- произнес с облегчением Квази. -- А у нас в школе к счету всегда приписывали: ``Плата за французский, музыку и стирку дополнительно''.

   « Ah ! Alors votre pension n’était pas vraiment des bonnes, » dit la Fausse-Tortue comme soulagée d’un grand poids. « Eh bien, à notre pension il y avait au bas du prospectus : « l’italien, la musique, et le blanchissage en sus. » »

   -- Зачем вам стирка?--спросила Алиса.--Ведь вы жили на дне морском.

   « Vous ne deviez pas en avoir grand besoin, puisque vous viviez au fond de la mer, » dit Alice.

   -- Все равно я не мог заниматься стиркой,--вздохнул Черепаха Квази. -- Мне она была не по карману. Я изучал только обязательные предметы,

   « Je n’avais pas les moyens de l’apprendre, » dit en soupirant la Fausse-Tortue ; « je ne suivais que les cours ordinaires. »

   -- Какие? -- спросила Алиса.

   « Qu’est-ce que c’était ? » demanda Alice.

   -- Сначала мы, как полагается, Чихали и Пищали,--отвечал Черепаха Квази. -- А потом принялись за четыре действия Арифметики: Скольжение, Причитание, Умиление и Изнеможение.

   « À Luire et à Médire, cela va sans dire, » répondit la Fausse-Tortue ; « et puis les différentes branches de l’Arithmétique : l’Ambition, la Distraction, l’Enjolification, et la Dérision. »

   -- Я о ``Причитании'' никогда не слыхала, -- рискнула заметить Алиса.

   « Je n’ai jamais entendu parler d’enjolification, » se hasarda de dire Alice. « Qu’est-ce que c’est ? »

   -- Никогда не слыхала о ``Причитании''! -- воскликнул Грифон, воздевая лапы к небу. -- Что такое ``читать'', надеюсь, ты знаешь?

   Le Griffon leva les deux pattes en l’air en signe d’étonnement. « Vous n’avez jamais entendu parler d’enjolir ! » s’écria-t-il. « Vous savez ce que c’est que « embellir, » je suppose ? »

   -- Да, -- отвечала Алиса неуверенно, -- смотреть, что написано в книжке и... читать.

   « Oui, » dit Alice, en hésitant : « cela veut dire — rendre — une chose — plus belle. »

   -- Ну да, -- сказал Грифон, -- и если ты при этом не знаешь, что такое ``причитать'', значит, ты совсем дурочка.

   « Eh bien ! » continua le Griffon, « si vous ne savez pas ce que c’est que « enjolir » vous êtes vraiment niaise. »

   У Алисы пропала всякая охота выяснять, что такое ``Причитание'', она повернулась к Черепахе Квази и спросила: -- А что еще вы учили?

   Alice ne se sentit pas encouragée à faire de nouvelles questions là-dessus, elle se tourna donc vers la Fausse-Tortue, et lui dit, « Qu’appreniez-vous encore ? »

   -- Были у нас еще Рифы -- Древней Греции и Древнего Рима, Грязнописание и Мать-и-мачеха. И еще Мимические опыты; мимиком у нас был старый угорь, он приходил раз в неделю. Он же учил нас Триконометрии, Физиономии...

   « Eh bien, il y avait le Grimoire, » répondit la Fausse-Tortue en comptant sur ses battoirs ; « le Grimoire ancien et moderne, avec la Mérographie, et puis le Dédain ; le maître de Dédain était un vieux congre qui venait une fois par semaine ; il nous enseignait à Dédaigner, à Esquiver et à Feindre à l’huître. »

   -- Физиономии? -- переспросила Алиса.

   « Qu’est-ce que cela ? » dit Alice.

   -- Я тебе этого показать не смогу, -- отвечал Черепаха Квази. -- Стар я уже для этого. А Грифон ею не занимался.

   « Ah ! je ne peux pas vous le montrer, moi, » dit la Fausse-Tortue, « je suis trop gênée, et le Griffon ne l’a jamais appris. »

   -- Времени у меня не было,--подтвердил Грифон.--Зато я получил классическое образование.

-- Как это? -- спросила Алиса.

-- А вот как,--отвечал Грифон.--Мы с моим учителем, крабом-старичком, уходили на улицу и целый день играли в классики. Какой был учитель!

   « Je n’en avais pas le temps, » dit le Griffon, « mais j’ai suivi les cours du professeur de langues mortes ; c’était un vieux crabe, celui-là. »

   -- Настоящий классик! -- со вздохом сказал Квази. --Но я к нему не попал... Говорят, он учил Латуни, Драматике и Мексике...

   « Je n’ai jamais suivi ses cours, » dit la Fausse-Tortue avec un soupir ; « il enseignait le Larcin et la Grève. »

   -- Это уж точно,--согласился Грифон. И оба повесили головы и вздохнули.

   « C’est ça, c’est ça, » dit le Griffon, en soupirant à son tour ; et ces deux créatures se cachèrent la figure dans leurs pattes.

   -- А долго у вас шли занятия? -- спросила Алиса, торопясь перевести разговор.

   « Combien d’heures de leçons aviez-vous par jour ? » dit Alice vivement, pour changer la conversation.

   -- Это зависело от нас, -- отвечал Черепаха Квази. -- Как все займем, так и кончим.

   « Dix heures, le premier jour, » dit la Fausse-Tortue ; « neuf heures, le second, et ainsi de suite. »

   -- Займете? -- удивилась Алиса.

   « Quelle singulière méthode ! » s’écria Alice.

   -- Занятия почему так называются? -- пояснил Грифон. -- Потому что на занятиях мы у нашего учителя ум занимаем... А как все займем и ничего ему не оставим, тут же и кончим. В таких случаях говорят: ``Ему ума не занимать''. Поняла?

   « C’est pour cela qu’on les appelle leçons, » dit le Griffon, « parce que nous les laissons là peu à peu. »

   Это было настолько ново для Алисы, что она невольно задумалась.

   C’était là pour Alice une idée toute nouvelle ; elle y réfléchit un peu avant de faire une autre observation. « Alors le onzième jour devait être un jour de congé ? »

   -- А что же тогда с учителем происходит? -- спросила она немного спустя.

   « Assurément, » répondit la Fausse-Tortue.

   « Et comment vous arrangiez-vous le douzième jour ? » s’empressa de demander Alice.

   -- Может, хватит про уроки, -- вмешался решительно Грифон. -- Расскажи-ка ей про наши игры...

   « En voilà assez sur les leçons, » dit le Griffon intervenant d’un ton très-décidé ; « parlez-lui des jeux maintenant. »