Приключения Алисы в стране чудес

Аліса в Країні Чудес

   Глава IX.

   Розділ дев'ятий

   ПОВЕСТЬ ЧЕРЕПАХИ КВАЗИ

   Розповідь Казна-Що-Не-Черепахи

   -- Ах, милая, ты и представить себе не можешь, как я рада тебя видеть, -- нежно сказала Герцогиня, взяла Алису под руку и повела в сторону.

   - Яка я рада знов тебе зустріти, ясочко моя! - вигукнула Герцогиня, ніжно беручи Алісу під руку й ведучи її углиб саду.

   Алиса приятно удивилась, увидев Герцогиню в столь отличном расположении духа, и подумала, что это, должно быть, от перца она была такой вспыльчивой.

   Алісі було приємно бачити Герцогиню в доброму гуморі, і вона подумала, що, можливо, то тільки від перцю вона так озвіріла тоді на кухні.

   -- Когда я буду Герцогиней,--сказала она про себя (без особой, правда надежды),--у меня в кухне совсем не будет перца. Суп и без него вкусный! От перца, верно, и начинают всем перечить... Алиса очень обрадовалась, что открыла новое правило. -- От уксуса -- куксятся, -- продолжала она задумчиво, -- от горчицы -- огорчаются, от лука -- лукавят, от вина -- винятся, а от сдобы -- добреют. Как жалко, что никто об этом не знает... Все было бы так просто. Ели бы сдобу -- и добрели!

   - Коли я буду Герцогинею, - сказала собі Аліса (щоправда, без особливої певності), то не триматиму в себе на кухні ані перчини. Юшка смачна й без перцю. Можливо, саме від лютого перцю люди стають такі сердиті, - провадила вона, щаслива, що відкрила нове правило. - Від гірчиці - гіркне на душі, від кориці - починаєш усім коритися, від звіробою - визвірюються, а... а зате від карамелі чи інших цукерок діти стають солодкі-пресолодкі! Шкода, що люди цього не знають, - інакше були б не такі скупі на цукерки...

   Она совсем забыла о Герцогине и вздрогнула, когда та сказала ей прямо в ухо: -- Ты о чем-то задумалась, милочка, и не говоришь ни слова. А мораль отсюда такова... Нет, что-то не соображу! Ничего, потом вспомню...

   Замріявшись, Аліса зовсім забула про Герцогиню і ледь здригнулася, коли біля самого вуха почувся її голос.

    - Ти так задумалася, любонько, що й язик проковтнула. Звідси мораль... Забула яка, але зараз пригадаю...

   -- А, может, здесь и нет никакой морали,--заметила Алиса.

   - А, може, її тут і нема, - відважилася на сумнів Аліса.

   -- Как это нет!--возразила Герцогиня.--Во всем есть своя мораль, нужно только уметь ее найти! И с этими словами она прижалась к Алисе.

   - Що ти, що ти, дитино! - сказала Герцогиня. - Мораль є у всьому, треба тільки вміти й знайти.

    З цими словами вона щільніше пригорнулася до Аліси, зручно спершись своїм підборіддям їй на плече.

   Алисе это совсем не понравилось: во-первых, Герцогиня была такой безобразной, а, во-вторых, подбородок ее приходился как раз на уровне Алисиного плеча, и подбородок этот был очень острый. Но делать было нечего -- не могла же Алиса попросить Герцогиню отодвинуться!

   Аліса не була в захваті від такої близькості: по-перше, Герцогиня скидалася на справжню почвару, а по-друге - її підборіддя було на диво гостре. Та що вдієш? - вона хотіла бути чемною, тож терпіла, як могла.

   -- Игра, кажется, пошла веселее,--заметила она, чтобы как-то поддержать разговор.

   - Здається, гра їм стала трохи любіша, - зауважила Аліса, щоб хоч якось підтримати розмову.

   -- Я совершенно с тобой согласна, -- сказала Герцогиня. -- А мораль отсюда такова: ``Любовь, любовь, ты движешь миром...''

   - О саме так! - погодилася Герцогиня, - а звідси мораль: «Любов єдина крутить світом!»

   -- А мне казалось, кто-то говорил, будто самое главное -- не соваться в чужие дела, -- шепнула Алиса.

   - А дехто ж казав, - шепнула їй Аліса, - що найголовніше - не пхати носа до чужого проса!

   -- Так это одно и то же, -- промолвила Герцогиня, вонзая подбородок в Алисино плечо.-- А мораль отсюда такова: думай о смысле, а слова придут сами!

   - Ну то й що? Глузд загалом один і той самий, - відказала Герцогиня, впинаючись гострим підборіддям Алісі в плече. - А звідси мораль: хто глузду пильнувати звик, того не підведе язик.

   -- Как она любит всюду находить мораль,--подумала Алиса.

   "Як вона любить з усього виводити мораль! - подумала Аліса.

   -- Ты, конечно, удивляешься, -- сказала Герцогиня, -- почему я не обниму тебя за талию. Сказать по правде, я не совсем уверена в твоем фламинго. Или все же рискнуть?

   - Ти, мабуть, дивуєшся, чому я не обійму тебе за стан, - озвалася Герцогиня після мовчанки. - Річ у тім, що я не певна в норові твого фламінго. А, може, таки спробувати?

   -- Он может и укусить,--сказала благоразумная Алиса, которой совсем не хотелось, чтобы Герцогиня ее обнимала.

   - Він може углитнýти, - обережно відповіла Аліса, анітрохи не прагнучи Герцогининих обіймів.

   -- Совершенно верно, -- согласилась Герцогиня. -- Фламинго кусаются не хуже горчицы. А мораль отсюда такова: это птицы одного полета!

   - Твоя правда, - сказала Герцогиня, - фламінго кусючий, як гірчиця. Звідси мораль: це птиці одного польоту.

   -- Только горчица совсем не птица, -- заметила Алиса.

   - Гірчиця - не птиця, - зауважила Аліса.

   -- Ты, как всегда, совершенно права,--сказала Герцогиня.-- Какая ясность мысли!

   - Знов-таки слушно, - погодилась Герцогиня. - Як ясно ти вмієш висловлюватися!

   -- Кажется, горчица -- минерал, -- продолжала Алиса задумчиво.

   - По-моєму, гірчиця, особливо мелена - це такий собі порох, - сказала Аліса.

   -- Конечно, минерал,--подтвердила Герцогиня. Она готова была соглашаться со всем, что скажет Алиса.--Минерал огромной взрывчатой силы. Из нее делают мины и закладывают при подкопах... А мораль отсюда такова: хорошая мина при плохой игре -- самое главное!

   - Ну, звісно ж, - притакнула Герцогиня, яка, здавалося, ладна була погоджуватися з кожним Алісиним словом. - Тут неподалік під горою є великі поклади гірчичного пороху... Звідси мораль: "Не дивись високо - запорошиш око!"

   -- Вспомнила,--сказала вдруг Алиса, пропустившая мимо ушей последние слова Герцогини. -- Горчица это овощ. Правда, на овощ она не похожа -- и все-таки это овощ!

   - Ага, вже знаю! - вигукнула Аліса. - Гірчиця - овоч. Щоправда, на овоч не схожа, але овоч.

   -- Я совершенно с тобой согласна,--сказала Герцогиня.--А мораль отсюда такова: всякому овощу свое время. Или, хочешь, я это сформулирую попроще: никогда не думай, что ты иная, чем могла бы быть иначе, чем будучи иной в тех случаях, когда иначе нельзя не быть.

   - Цілком згодна! - сказала Герцогиня. - Звідси мораль: кожному овочу - нрав і права. Або простіше: ніколи не думай про себе інакше, ніж це може здатися іншим, щоб те, чим ти був або міг бути, не було чимось іншим, ніж те, чим ти здавався або міг здаватися іншим, коли був іншим.

   -- Мне кажется, я бы лучше поняла, -- учтиво проговорила Алиса, -- если б я могла это записать. А так я не очень разобралась.

   - Мабуть, я зрозуміла б краще, - якнайчемніше мовила Аліса, - якби могла це занотувати. На слух важко вхопити нитку.

   -- Это все чепуха по сравнению с тем, что я могла бы сказать, если бы захотела, -- ответила польщенная Герцогиня.

   - Це ніщо проти того, що я могла б сказати, якби розохотилась, - запишалася Герцогиня.

   -- Пожалуйста, не беспокойтесь, -- сказала Алиса.

   - Тільки, будь ласка, не завдавайте собі більшої мороки, - благально мовила Аліса.

   -- Ну что ты, разве это беспокойство, -- возразила Герцогиня. -- Дарю тебе все, что успела сказать.

   - Яка там морока! - вигукнула Герцогиня. - Дарую тобі все, що я досі сказала.

   -- Пустяковый подарок, -- подумала про себя Алиса. -- Хорошо, что на дни рождения таких не дарят! Однако вслух она этого сказать не рискнула.

   "Ба, яка щедра! - подумала Аліса. - Щастя, що таких дарунків не підносять на дні народження!"

    Але сказати це вголос у неї забракло духу.

   -- Опять о чем-то думаешь?--спросила Герцогиня и снова вонзила свой подбородок в Алисино плечо.

   - Ми знову задумались? - мовила Герцогиня, ще раз штрикнувши її підборіддям.

   -- А почему бы мне и не думать?--отвечала Алиса. Ей было как-то не по себе.

   - А чом би мені й не думати? - сказала Аліса, відчуваючи, що починає дратуватися.

   -- А почему бы свинье не летать? -- сказала Герцогиня. -- А мораль...

   - А чом би свині не літати? - сказала Герцогиня. - Звідси мо...

   Тут, к великому удивлению Алисы, Герцогиня умолкла и задрожала. Алиса подняла глаза и увидела, что перед ними, скрестив на груди руки и грозно нахмурившись, стоит Королева.

   Але тут, на превеликий Алісин подив, Герцогиня змовкла, а рука, що тримала її під лікоть, затремтіла. Аліса звела очі: перед ними, склавши на грудях руки, стояла Королева, - насуплена, мов грозова хмара.

   -- Прекрасная погода, Ваше Величество, -- слабо прошептала Герцогиня.

   - Гарний день, ваша величносте... - ледь чутно озвалася Герцогиня.

   -- Я тебя честно предупреждаю, -- закричала Королева и топнула ногой. -- Либо мы лишимся твоего общества, либо ты лишишься головы. Решай сейчас же -- нет, в два раза быстрее!

   - Серйозно попереджую, - крикнула Королева, притупуючи ногою. - Або щезаєш ти, або твоя голова. І то негайно! Вибирай!

   Герцогиня решила и тотчас исчезла.

   Герцогиня зробила вибір і щезла з очей.

   -- Вернемся к нашей игре, -- сказала Алисе Королева. Алиса так была напугана, что, не говоря ни слова, побрела за ней следом к площадке.

   - Продовжимо гру, - сказала Королева Алісі.

    Аліса так налякалася, що, не мовивши й слова, подалася за нею до майданчика.

   Гости между тем воспользовались отсутствием Королевы и отдыхали в тени; однако, увидев, что Королева возвращается, они поспешили к своим местам. А Королева, подойдя, просто объявила, что минута промедления будет стоить им всем жизни.

   Решта гостей, скориставшись із відсутності Королеви, спочивали собі в холодочку, та щойно вона з'явилася і нагадала, що кожна згаяна хвилина коштуватиме їм голови, всі негайно повернулися до гри.

   Пока шла игра, Королева беспрестанно ссорилась с игроками и кричала: -- Отрубить ему голову! Голову ей с плеч! Солдаты вставали с земли и брали несчастных под стражу. Воротцев в результате становилось все меньше и меньше. Не прошло и получаса, как их и вовсе не осталось, а все игроки с трепетом ждали казни.

   Королева і далі сперечалася з гравцями і, знай, верещала:

    - Зітнути йому голову! Зітнути їй голову!..

    Приречених на смерть брали під варту вояки, які задля цього, звичайно, мусили розлучатися з роллю ворітець. За якихось півгодини на майданчику не лишилося ні ворітець, ні крокетистів: усі вони, окрім королівського подружжя та Аліси, сиділи під вартою в очікуванні страти.

   Наконец, Королева бросила игру и, переводя дыхание, спросила Алису: -- А видела ты Черепаху Квази?

   Врешті Королева вгамувалась і, тяжко відсапуючись, озвалася до Аліси:

    - Ти вже була в Казна-Що-Не-Черепахи?

   -- Нет, -- сказала Алиса. -- Я даже не знаю, кто это такой.

   - Ні, - відповіла Аліса. - Я навіть не знаю, що воно таке.

   -- Как же, -- сказала Королева. -- Это то, из чего делают квази-черепаший суп,

   - Це те, з чого роблять нечерепаховий суп.

   -- Никогда не видала и не слыхала, -- сказала Алиса.

   - Зроду такого не бачила і навіть не чула.

   -- Тогда пошли, -- сказала Королева. -- Он сам тебе все расскажет.

   - Ну, то ходім, - сказала Королева. - Він тобі про себе розкаже.

   И они пошли. Уходя, Алиса услышала, как Король тихо сказал, обращаясь к гостям: -- Мы всех вас прощаем! -- Вот хорошо! -- обрадовалась Алиса. -- (Она очень горевала, думая о назначенных казнях).

   Рушаючи, Аліса встигла почути, як Король стиха мовив до всього загалу:

    - Ви помилувані.

    "От і чудово!" - сказала Аліса подумки. (Досі її страшенно гнітило, що аж стількох людей було засуджено до страти.)

   Вскоре они увидели Грифона, крепко спящего на солнцепеке. (Если ты не знаешь, как выглядит Грифон, посмотри на картинку). -- Вставай, бездельник, -- сказала Королева, -- отведи эту барышню к Черепахе Квази. Пусть расскажет ей свою историю. А мне надо возвращаться: я там приказала кое-кого казнить, надо присмотреть, чтобы все было как следует. И она ушла, оставив Алису с Грифоном. Алисе он не внушил особого доверия, но, подумав, что с ним, верно, все же спокойнее, чем с Королевой, она осталась.

   Невдовзі вони надибали Грифона, що спав на осонні мертвецьким сном (коли ти не знаєш, що таке Грифон, приглянься до малюнка).

    - Вставай, лежню! - наказала Королева. - Відпровадиш цю панну до Казна-Що-Не-Черепахи - хай розповість їй про своє життя. А мені треба вертатися: мушу наглянути, як декому стинатимуть голови! І вона пішла, залишивши Алісу наодинці з Грифоном. Вигляд цього чудиська трохи насторожив Алісу, але, розміркувавши, що товариство Грифона, мабуть, безпечніше, ніж Королевине, Аліса зосталася.

   -- Смех--да и только!--пробормотал он не то про себя, не то обращаясь к Алисе.

   Грифон сів, протер очі і дивився Королеві вслід, аж доки та зникла з очей; відтак захихотів.

    - Смішна! - сказав Грифон чи то до себе, чи до Аліси.

   -- Смех? -- переспросила Алиса растерянно.

   - Хто смішний? - запитала Аліса.

   -- Ну да, -- ответил Грифон. -- Все это выдумки. Казнить! Скажет тоже! У них такого отродясь не было. Ладно, пошли!

   - Таж вона, - відповів Грифон. - То все, бач, її химери: адже досі ще нікого не страчено. Ходім!

   -- Все здесь только и говорят, что ``пошли!'' -- подумала Алиса, покорно плетясь за Грифоном. -- Никогда в жизни еще мною так не помыкали!

   "Тільки й чую: ходім! ходім! - думала собі Аліса. - Зроду-віку мене ще не ганяли так, як тут".

   Пройдя совсем немного, они увидели вдалеке Черепаху Квази; он лежал на скалистом уступе и вздыхал с такой тоской, словно сердце у него разрывалось. Алиса от души пожалела его. -- Почему он так грустит? -- спросила она Грифона. И он ответил ей почти теми же словами: -- Все это выдумки. Грустит! Скажешь тоже! Не о чем ему грустить. Ладно, пошли!

   Незабаром, удалині, вони побачили Казна-Що-Не-Черепаху, що сумний та невеселий сидів на прискалку. Підійшовши ближче, Аліса почула його зітхання - такі тужні, наче в нього розривалося серце; Аліса ледь не заплакала з жалю.

    - За чим він так тужить? - спитала вона Грифона, і той відповів майже тими ж словами, що й перше:

    - То все, бач, його химери: нема йому за чим тужити. Ходім!

   И они подошли к Черепахе Квази. Тот взглянул на них большими, полными слез глазами, но ничего не сказал.

   І вони підійшли до Казна-Що-Не-Черепахи, який глянув на них повними сліз очима, але не зронив ні слова.

   -- Эта барышня, -- начал Грифон, -- хочет послушать твою историю. Вынь да положь ей эту историю! Вот оно что!

   - Оця панна, - сказав Грифон, - хоче послухати твою історію.

   -- Что ж, я расскажу,--проговорил Квази глухим голосом.-- Садитесь и не открывайте рта, пока я не кончу.

   - Я їй розповім, - прогугнявив Казна-Що-Не-Черепаха. - Сідайте, і ні пари з уст, аж поки я скінчу.

   Грифон и Алиса уселись. Наступило молчание. -- Не знаю, как это он собирается кончать, если никак не может начать,-- подумала про себя Алиса. Но делать было нечего -- она терпеливо ждала.

   Вони посідали. Запанувала досить довга мовчанка. "Цікаво, як йому пощастить скінчити, не почавши?" - чудувалася про себе Аліса.

   -- Однажды,--произнес, наконец, Черепаха Квази с глубоким вздохом, -- я был настоящей Черепахой.

   - Колись, - почав нарешті Казна-Що-Не-Черепаха, глибоко зітхнувши, - я був Не-Аби-Який-Черепаха...

   И снова воцарилось молчание. Только Грифон изредка откашливался, да неумолчно всхлипывал Квази. Алиса совсем уже собралась подняться и сказать: ``Благодарю вас, сэр, за очень увлекательный рассказ''. Но потом решила еще подождать. Наконец, Черепаха Квази немного успокоился и, тяжело вздыхая, заговорил.

   По цих словах знов залягла довга мовчанка, порушувана час від часу Грифоновим відкашлюванням - ги-кхи! - та тяжкими схлипами Казна-Що-Не-Черепахи. Аліса ладна була вже підвестися й сказати: «Красненько дякую за прецікаву історію», але передумала і вирішила почекати.

   -- Когда мы были маленькие, мы ходили в школу на дне моря. Учителем у нас был старик-Черепаха. Мы звали его Спрутиком.

   Нарешті Казна-Що-Не-Черепаха трохи заспокоївся і, все ще подеколи схлипуючи, заговорив:

    - Коли ми були маленькі, ми ходили в море до школи. Учила нас стара Черепаха: ми звали її Черешапкою...

   -- Зачем же вы звали его Спрутиком, -- спросила Алиса, -- если на самом деле он был Черепахой.

   - Чому Черешапка, коли вона - Черепаха? - спитала Аліса.

   -- Мы его звали Спрутиком, потому что он всегда ходил с прутиком, -- ответил сердито Черепаха Квази. -- Ты не очень-то догадлива!

   - Як то чому? Бо вона завжди ходила у шапці, - розсердився Казна-Що-Не-Черепаха. - Яка ж бо ти нетямуща!

   -- Стыдилась бы о таких простых вещах спрашивать,--подхватил Грифон. Оба они замолчали и уставились на бедную Алису. Она готова была провалиться сквозь землю. Наконец, Грифон повернулся к Черепахе Квази и сказал: -- Давай, старина, поторапливайся! Нельзя же весь день здесь сидеть...

   - Посоромилась би ставити такі дитячі запитання, - докинув Грифон.

    Вони обоє замовкли і довго дивилися на бідну Алісу, що ладна була крізь землю провалитися. Нарешті озвався Грифон:

    - Ворушися, старий! Бо так і до вечора не розкажеш.

    І Казна-Що-Не-Черепаха продовжив оповідь.

   И Квази продолжал: -- Да, ходили мы в школу, а школа наша была на дне морском, хоть ты, может, этому и не поверишь...

   - Отож вір - не вір, але ми ходили до морської школи...

   -- Почему же? -- возразила Алиса. -- Я ни слова не сказала.

   - Я не казала, що не вірю, - уточнила Аліса.

   -- Нет, сказала, -- настаивал Квази.

   - Казала! - заперечив Казна-Що-Не-Черепаха.

   -- Не возражай! -- прикрикнул Грифон. Но Алиса и не думала возражать.

   - Прикуси язика! - докинув Грифон, хоч Аліса не встигла й озватися.

   -- Образование мы получили самое хорошее,--продолжал Черепаха Квази. -- И немудрено -- ведь мы ходили в школу каждый день...

   - Ми здобули блискучу освіту, - провадив Казна-Що-Не-Черепаха, - бо ходили до школи щодня. .

   -- Я тоже ходила в школу каждый день, -- сказала Алиса. -- Ничего особенного в этом нет.

   - Чим тут хвалитися, - сказала Аліса. - я теж ходила до школи щодня.

   -- А дополнительно тебя чему-нибудь учили? -- спросил Квази с тревогой.

   - До якої? З додатковими предметами? - занепокоївся Казна-Що-Не-Черепаха.

   -- Да, -- ответила Алиса. -- Музыке и французскому.

   - Авжеж, - відповіла Аліса, - ми вивчали французьку та музику.

   -- А стирке?--быстро сказал Черепаха Квази.

   - А прання?

   -- Нет, конечно, -- с негодованием отвечала Алиса.

   - Яке ще прання? - обурилася Аліса.

   -- Ну, значит, школа у тебя была неважная, -- произнес с облегчением Квази. -- А у нас в школе к счету всегда приписывали: ``Плата за французский, музыку и стирку дополнительно''.

   Казна-Що-Не-Черепасі явно відлягло від серця.

    - Виходить, освіта у вас була не найкраща, - сказав він. - А в нас у школі до рахунку завжди приписували: "Доплата: французька, музика і прання".

   -- Зачем вам стирка?--спросила Алиса.--Ведь вы жили на дне морском.

   - Сумніваюся, щоб на дні моря була потреба в такому предметі, - зауважила Аліса.

   -- Все равно я не мог заниматься стиркой,--вздохнул Черепаха Квази. -- Мне она была не по карману. Я изучал только обязательные предметы,

   - Мої статки не дозволяли мені його вивчати, - зітхнув Казна-Що-Не-Черепаха. - Я опанував тільки звичайний курс.

   -- Какие? -- спросила Алиса.

   - І яких же предметів вас навчали? - поцікавилася Аліса.

   -- Сначала мы, как полагается, Чихали и Пищали,--отвечал Черепаха Квази. -- А потом принялись за четыре действия Арифметики: Скольжение, Причитание, Умиление и Изнеможение.

   - Спершу, як і належить, вчили чесати і пищати, - відповів Казна-Що-Не-Черепаха. - Далі йшли чотири дії матимачухи: добивання, відбивання, вноження і обділення.

   -- Я о ``Причитании'' никогда не слыхала, -- рискнула заметить Алиса.

   - Вперше чую про вноження, - ризикнула вставити слово Аліса. - Що воно таке?

   -- Никогда не слыхала о ``Причитании''! -- воскликнул Грифон, воздевая лапы к небу. -- Что такое ``читать'', надеюсь, ты знаешь?

   Грифон здивовано скинув до неба лапи.

    - Ніколи не чула про вноження! - вигукнув він. - А про вручення ти, сподіваюся, чула?

   -- Да, -- отвечала Алиса неуверенно, -- смотреть, что написано в книжке и... читать.

   - Чула - розгублено відповіла Аліса.

   -- Ну да, -- сказал Грифон, -- и если ты при этом не знаешь, что такое ``причитать'', значит, ты совсем дурочка.

   - Ну тоді, - не вгавав Грифон, - якщо ти не знаєш, що таке вноження, то ти просто дурка, та й годі!

   У Алисы пропала всякая охота выяснять, что такое ``Причитание'', она повернулась к Черепахе Квази и спросила: -- А что еще вы учили?

   Заглиблюватися далі в це питання Алісі не стало духу, тож вона обернулася до Казна-Що-Не-Черепахи:

    - А чого вас навчали ще?

   -- Были у нас еще Рифы -- Древней Греции и Древнего Рима, Грязнописание и Мать-и-мачеха. И еще Мимические опыты; мимиком у нас был старый угорь, он приходил раз в неделю. Он же учил нас Триконометрии, Физиономии...

   - Усяких премудрощів, - відповів той і почав перелічувати, загинаючи ласти: - Премудрощів стародавнього і сучасного Аморезнавства, Гастрономії, Дригонометрії... Дригонометром у нас був старий морський вугор, він з'являвся раз на тиждень. А на уроці Хвісткультури він навіть учив нас художнього хвостоспіралювання.

   -- Физиономии? -- переспросила Алиса.

   - І як воно виглядало? - поцікавилася Аліса.

   -- Я тебе этого показать не смогу, -- отвечал Черепаха Квази. -- Стар я уже для этого. А Грифон ею не занимался.

   - На жаль, не можу показати сам, - розвів ластами Казна-Що-Не-Черепаха. - Надто я відтоді зашкаруб. А Грифон узагалі цього не вчився.

   -- Времени у меня не было,--подтвердил Грифон.--Зато я получил классическое образование.

-- Как это? -- спросила Алиса.

-- А вот как,--отвечал Грифон.--Мы с моим учителем, крабом-старичком, уходили на улицу и целый день играли в классики. Какой был учитель!

   - Я не мав часу, - зізнався Грифон. - Зате я брав мороки у старого краба. То був класичний мучитель. О, ті класики!..

   -- Настоящий классик! -- со вздохом сказал Квази. --Но я к нему не попал... Говорят, он учил Латуни, Драматике и Мексике...

   - На жаль, я не ходив до нього на уроки, - зітхнув Казна-Що-Не-Черепаха. - Казали, він дуже добре знався на забиванні баків?

   -- Это уж точно,--согласился Грифон. И оба повесили головы и вздохнули.

   - Достеменно так... о, так!.. Його мороки забивали памороки! Незрівнянний мучитель! - і собі зітхнув Грифон.

    І обоє, затуливши обличчя, схилили голови.

   -- А долго у вас шли занятия? -- спросила Алиса, торопясь перевести разговор.

   - А скільки годин на день тривала ваша наука? - поквапилася Аліса змінити тему.

   -- Это зависело от нас, -- отвечал Черепаха Квази. -- Как все займем, так и кончим.

   - Десять уроків першого дня, дев'ять - другого, і так далі, - пояснив Казна-Що-Не-Черепаха.

   -- Займете? -- удивилась Алиса.

   - Ну й чудернацький розклад! - вигукнула Аліса.

   -- Занятия почему так называются? -- пояснил Грифон. -- Потому что на занятиях мы у нашего учителя ум занимаем... А как все займем и ничего ему не оставим, тут же и кончим. В таких случаях говорят: ``Ему ума не занимать''. Поняла?

   - Того воно й неука, - зауважив Грифон, - що день у день коротшає.

   Это было настолько ново для Алисы, что она невольно задумалась.

   Ця думка була настільки нова й несподівана, що Аліса мусила подумати трішечки довше^

    - Виходить, одинадцятий день був вихідний? - нарешті спитала вона.

   -- А что же тогда с учителем происходит? -- спросила она немного спустя.

   - Звичайно, - сказав Казна-Що-Не-Черепаха.

   - А що ви робили дванадцятого дня? - не вгавала Аліса.

   -- Может, хватит про уроки, -- вмешался решительно Грифон. -- Расскажи-ка ей про наши игры...

   - Досить про мороки! - рішуче урвав Грифон. - Розкажи-но їй дещо про наші забави...

Text from lib.ru
Text from ae-lib.org.ua